проводить летние каникулы рядом с Азером, волновала лишь одна мысль: только бы он был рядом со мною - он, подаривший мне незабываемые минуты счастья в то волшебное лето, которое оказалось последним ...

 

1. «Березка», «Альбатрос» - в советское время сеть специализированных магазинов, в которых покупатели расплачивались специальными чеками, эквивалентными определенной денежной сумме

2. qayın arvadı (азерб.) – жена деверя

 

Глава 13

 

Отчего я все время вспоминаю его - последнее лето нашего детства? Отчего оно так часто снится мне по ночам, словно стараясь вытеснить ту страшную реальность, которую я хочу забыть? Отчего мне не хочется просыпаться по утрам, продлевая удовольствие жить в том времени? Почему я не могу забыть вкус тех ярких солнечных дней?

...То памятное лето выдалось знойным. Спасаясь от духоты, бакинцы устремились на дачи, но даже на дачах, расположенных в нескольких сотнях метров от моря, невозможно было спастись от изнуряющей жары, которая спадала только к вечеру. Мы же благоденствовали на утопающей в зелени даче дедушки Ибрагима, проводя целые дни в прохладной тени деревьев. Дедушка превратил дачу в цветущий сад, засадив деревьями весь участок вокруг дома. Открытыми остались лишь пространство возле бассейна и большая площадка для мытья ковров. Вокруг площадки были проложены канавки для стока воды, чтобы мыльная вода вытекала оттуда по трубам за пределы дачи, не нанося вреда деревьям.

Рано утром, когда мы еще спали, дедушка Ибрагим, умывшись холодной водой и почистив зубы крупной серой солью пальцем, обмотанным бинтом (дед не признавал зубных щѐток и паст), он совершал намаз. Затем он спускался в сад собрать свежих фруктов и овощей к столу. Подойдя к старому инжирному дереву, дедушка срывал несколько плодов и тут же съедал их прямо с дерева. Он утверждал, что несколько плодов инжира, съеденных ежедневно натощак, сохраняют здоровье. Самые спелые и румяные фрукты дед складывал в большое блюдо и ставил в центре стола – для того, чтобы все, кто пожелает, могли угощаться ими. Когда наступало время урожая, мы под руководством дедушки собирали созревшие плоды, которые укладывали затем в ящики с сеном и хранили в устроенном под домом прохладном погребе. Ведь дедушка Ибрагим старался по мере возможности ничего не есть из холодильника, и, если бы это было в его воле, запретил бы и нам... Он любил повторять:

- Если хотите долго жить, сторонитесь трѐх белых убийц: сахара, муки и соли, и старайтесь не есть продукты из этого белого гроба - вас, бедных, и без того достаточно травят химией...

Надо сказать, за всю свою жизнь они с бабушкой не проглотили ни одной таблетки: у бабушки был свой метод лечения травами, основанный на тысячелетней народной мудрости. Неужели сохранившимся крепким зубам и отменным здоровьем они были обязаны своим привычкам? Как бы там ни было, но если на даче лакомились арбузом, то разрезалось два арбуза: один, едва прохладный, из погреба - для дедушки с бабушкой и не желающих им перечить наших отцов; и второй, ледяной, из огромного двухкамерного холодильника - для всей остальной публики.

...В тот знаменательный день у нас на даче варили варенье из сочной вишни и сладкой, как мѐд, белой черешни. На кухне гудел вентилятор. Пока бабушка Ругия варила вишнѐвое варенье, моя мама очищала белую черешню от косточек, а тѐтя Назлы начиняла еѐ орехами. В таком виде черешне предстояло превратиться в пищу богов: варенье из белой черешни, начинѐнное ядрышками орехов – шедевр бабушкиного кулинарного искусства.

Мы с кузинами крутились вокруг кухни, поливая террасу водой и отгоняя надоедливых пчѐл. Входить в кухню было воспрещено всем нам, за исключением Азера, любимца и баловня всего семейства. Только ему не возбранялось крутиться возле бабушкиной юбки, в нетерпении ожидая розовой пенки от варенья – это воздушное лакомство все мы любили даже больше самого варенья. Равнодушным к нему оставался лишь сам Азер, который, заполучив блюдечко с пенкой, нѐсся ко мне, чтобы угостить меня, известную сластену. Милостиво разрешив сѐстрам макнуть в блюдечко пальцем, он исчезал в саду, где я поджидала его в предвкушении удовольствия.

В этот день, по случаю дня рождения средней сестры Азера, Фидан, на даче ожидали гостей. Дедушка Ибрагим вместе с моим дедушкой Христофором собственноручно готовили бастурму*¹ для шашлыка. Бабушка Грета нарезала колечками лук, улыбаясь перебранке неугомонных стариков.

- Ты ничего не понимаешь в кябабе *², Хосров! Главное в кябабе – это правильно приготовленная бастурма, которую тебе нельзя доверить, – ворчал дедушка Ибрагим. (Он настойчиво называл дедушку Христика Хосровом, а бабушку Грету – Ирадой, смягчая гласные, отчего получалось нечто вроде Ирейды).

- Вай, Ибрагим джан, обижаешь, валлах! – притворно обижался дедушка Христофор. - Почему не понимаю? Я, между прочим, лучше тебя жарю шашлык, - скажи, Грета!

- А я, по-твоему, плохо жарю шашлык? Но как прикажешь сделать хороший кябаб из неправильно приготовленной бастурмы? Ты умудряешься добавлять уксус в нежное мясо молодого ягнѐнка, а для мяса старого гоча*³ не только уксус, но и лук жалеешь! Ирейда-ханым, скажите честно, кто вкуснее жарит шашлык: я или Хосров?

Бабушка смеялась до слѐз:

- Вы как маленькие дети, только и делаете, что хвастаетесь.

- Нет, всѐ-таки скажи, ай, Ирейда-ханым, у кого шашлык получается вкуснее? – не унимался дедушка Ибрагим.

- Клянусь, у обоих!

Бабушка не хотела обижать ни одного из стариков, но дедушка Ибрагим был неумолим:

- Вот, например, в прошлое воскресенье, хороший был кябаб?

- В прошлое? – задумалась бабуля Грета. – Гмммм... По-моему, он был немного жѐстким...

- Вот, видишь! – возликовал дедушка Ибрагим. – Я же говорю, ты ничего не смыслишь в бастурме!

- А хаш?*4 А кялля-пача?*5– пошѐл в наступление дедушка Христофор – Можешь, скажешь, что эти блюда ты тоже лучше меня готовишь?

- Не знаю, ещѐ не пробовал. Завтра утром, когда угостишь, скажу, - парировал находчивый дедушка Ибрагим.

Подлиза Туту-ханым начала вторить ему, радостно мурлыча свою незамысловатую песенку. Оба старика весело засмеялись, а бабушка, которая уже чистила зелень для салата, неодобрительно качала головой:

- Прямо, как дети, ну, честное слово...

Вечером, после обильной трапезы, когда все гости пили ароматный чай со свежесваренным вареньем, а мама раскладывала по десертным тарелочкам разрезанный на куски огромный торт собственного приготовления с таинственным названием «День и ночь», Азер заговорщически отозвал меня в сторону:

- Незаметно иди в сторону ворот, я